Капелька. Капелька.
Интересно, строитель этой тюрьмы мог знать, что через столько времени сюда запихнут дочку рыцарей местного разлива? Ах нет. Уже не дочку. Ничего... сестра подрастает, да и мать молодая, родит себе новую дочку. Целое поколение матриархата в Бланк, ни одного сына. И ни одной связной мысли в голове Нонны, которая убивала время, а убивала она его действительно глупо. Не пыталась, к примеру, выбить на каменных стенах послание к будущим узникам этой камеры, какие-либо обещания, жалобы или вечное "Они убили меня" и дату. Не пыталась выломать решетки или устроить истерику, чтобы прибежала стража и добавила ей живительных тумаков. Всего-то шпагу над головой сломали, а изменения налицо: вчера она была опальной Бланк, сегодня - преступницей с красивым именем "Титания", верх цинизма, если подумать, - подарить смертнице красивое имя, чтобы потом вырезать его на каком-нибудь столбике, отмечающем место захоронения.
Очередная капля сорвалась с потолка и упала в выточенную этим бесконечным хороводом капель ямку.
"Титании" было плохо, и плохо морально. Не от того, что она скоро позорно умрет, не от того, что подцепила в тюрьме простуду, а потому что она сама не знала, что теперь делать, и надо ли что-то делать вообще: все равно через несколько дней это закончится. Надо ли спать или пытаться насладиться последними днями жизни, вставать на цыпочки, чтобы прижать лицо к тюремной решетке. Надо ли плакать или не надо?
Нонна встала из своего угла, с трудом устояла на ногах - длительная неподвижность сказалась, и теперь мышцы ужасно ныли, напоминая о том, что она еще жива, и в ее теле по-прежнему течет теплая кровь. Еще жива...
Она, как и подумала, встала на цыпочки, прижалась лицом к тюремной решетке и позволила себе потонуть в нахлынувших ощущениях.
Холодная и мокрая ржавчина.
Ноющая боль в мышцах, сменяющаяся острыми иголочками теплой крови, бегущей по телу.
Легкое колебание свежего ночного воздуха, прогоняющего затхлый воздух камеры прочь.
Ночная влага, оседающая на лице.
"А ведь я раньше никогда так не делала" - и эта мысль вызвала слабую улыбку на лице Нонны, потому что на большее изъявление чувств не хватало ни сил, ни привычки, сказывалось воспитание. Она и правда никогда раньше не ловила свежий воздух улицы, прижимаясь к тюремной решетке лицом.
- Доброй ночи мисс. Хочу сообщить вам о вашем досрочном освобождении. Пора на выход. С вещами.
Нонна шарахнулась от этого голоса так, как не шарахалась от скрипа двери: в конце концов с последним можно было и не волноваться, вряд ли кто-то решил досрочно отрубить ей голову, но слова о досрочном освобождении заставили ее судорожно повернуться и вперить перепуганный взгляд в лицо с тремя красными полосками вместо глаз, светящимися в темноте.
- Что? - дрожащим тоном произнесла Нонна, бросив взгляд на протягиваемые ей вещи и меч. - Что это?
Это событие было самым неожиданным, и она не могла до конца понять, что сейчас происходит - и верно, потому что смирилась с текущим ходом событий.
Только что человек с красными полосками преподавал ей самый важный урок: Нонна осознает это лишь много позже.
"Никогда не сдавайся и не плыви по течению, опустив руки"
Вот каким был этот урок.